31 августа 2024 года исполняется 171год со дня рождения русского и советского военачальника Алексея Алексеевича Брусилова. Его имя навсегда связано с блестящей, самой эффективной стратегической операцией Первой мировой войны, которая вошла в историю как «Брусиловский прорыв». Полководцу выпало жить в эпоху, которая словно бульдозером ломала судьбы людей, низвергала кумиров, переворачивала вверх дном, казалось бы, незыблемые моральные и нравственные ценности. Но несмотря ни на что, всю свою жизнь он посвятил служению Отечеству. Свое кредо так изложил в книге «Мои воспоминания»: «В самом начале революции я твердо решил не отделяться от солдат и остаться в армии, пока она будет существовать или пока меня не сменят. Позднее я говорил всем, что считаю долгом каждого гражданина не бросать свой народ и жить с ним, чего бы это ни стоило». Этой позиции Алексей Алексеевич придерживался до последнего дыхания.
Военачальник происходил из потомственных дворян Орловской губернии, предки которых были выходцами из Речи Посполитой. Многие представители его рода связали свою жизнь с ратным трудом. Прадед, дед и отец служили в рядах русской армии на протяжении двух столетий. Отец — Алексей Николаевич Брусилов — начал воевать в офицерском чине в 1807 году, прошел Отечественную войну 1812 года и к пятидесяти годам стал полковником. С 1839 года служил на Кавказе, где в ту пору велась кровопролитная война с войсками Шамиля. В Тифлисе Алексей Николаевич получил звание генерал-майора и был назначен начальником всей военно-судебной службы на Кавказе. 19 августа 1853 года в семье родился Алексей, будущий полководец. В шестилетнем возрасте мальчик перенес сильное потрясение — отец, сильно простудившись, умер от крупозного воспаления легких. А через четыре месяца от скоротечной чахотки умерла и мама мальчиков. Ее сестра Генриетта забрала сирот к себе в семью в Кутаиси. Вместе с мужем — военным инженером Карлом Антоновичем Гагемейстером, обрусевшим немцем, они окружили племянников лаской и вниманием, дали хорошее образование. Так, Алеша владел французским, немецким, английским языками, любил читать русскую классику, играл на фортепьяно, изучал историю по произведениям Н.М. Карамзина.
В 14 лет Алексей отправился в Санкт-Петербург в Пажеский корпус, куда был определен по ходатайству своего крестного, царского наместника на Кавказе фельдмаршала князя А.И. Барятинского. Это было самое привилегированное военно-учебное заведение Российской империи, готовившее офицерские кадры для русской гвардии.
Поначалу юноша учился не очень прилежно, а вот в выпускном классе, когда занятия шли уже только по военному делу, он стал заниматься с большой охотой. Особенно ему нравились упражнения в кавалерийской езде.
Летом 1872 года Алексей Брусилов был произведен в прапорщики. Местом службы выбрал 15-й Тверской драгунский полк, расквартированный недалеко от Кутаиси, где проживали его тетя и дядя. Он был назначен младшим взводным офицером в 1-й эскадрон. Уже через полгода его перевели на должность адъютанта полка, а 2 апреля 1874 года произвели в поручики.
Первым серьезным испытанием офицерской зрелости стала для А.А. Брусилова русско-турецкая война 1877-78 годов, на которой тверские драгуны оказались в авангарде русских войск. Будущий полководец сполна познал тяжелые бои в обороне и яростный штурм крепостей, стремительные кавалерийские атаки и щемящую горечь прощания с погибшими друзьями. За семь месяцев войны он заслужил три боевых ордена и был произведен в штабс-ротмистры.
В 1881 году Алексей снова приехал в Петербург. Как один из лучших наездников в полку он завоевал право поступить в Петербургскую офицерскую кавалерийскую школу. Два года напряженной учебы пролетели незаметно, и в послужном списке появилась очередная запись: «Окончил курс наук отдела эскадронных и сотенных командиров по разряду «отличных». Но с «лошадиной академией», как тогда в шутку называли кавалеристскую школу, ротмистр Брусилов расстался не скоро. В августе 1883 года он был зачислен в нее адъютантом и на четверть века связал с учебным заведением свою судьбу. За эти годы он стал генерал-майором, начальником школы, создал свою систему подготовки кавалеристов, завоевал широкую известность и признательность в армии. Руководимая им школа считалась лучшим центром подготовки старших офицеров для кавалерии.
В 1906 году А.А. Брусилов, миновав ступени командира полка и командира бригады, при поддержке великого князя Николая Николаевича был назначен командиром расквартированной в Санкт-Петербурге 2-й гвардейской кавалерийской дивизии, в которую входили старейшие и прославленные в боях полки — лейб-гвардии гусарский, конно-гренадерский, уланский ее величества и драгунский. С этой должности начался стремительный рост теперь уже армейской карьеры знаменитого кавалериста. Вскоре последовал высочайший приказ о производстве А.А. Брусилова в генерал-лейтенанты.
Прибыв в войска, он первым делом изменил подготовку войск, в частности, ввел военно-научную подготовку офицерского состава, а рядовому составу начали преподавать основы тактики современного боя: ведение ночного боя, неожиданный маневр во фланг и тыл противника, наступление, поддерживаемое огнем артиллерии с закрытых позиций. Как и великий русский полководец А. В. Суворов, Алексей Алексеевич ставил во главу угла инициативу, сознательное отношение к воинскому долгу. Чтобы лучше ознакомиться с ситуацией во вверенных ему частях, зачастую он лично присутствовал не только на полковых учениях, но и на ротных, что для командира такого ранга было совсем редкостью. В итоге за сравнительно короткий срок боевая подготовка корпуса заметно улучшилась.
15 мая 1912 года генерал А.А. Брусилов был назначен помощником командующего войсками Варшавского военного округа. Его поразило, что на всех ключевых постах варшавской высшей администрации были только немцы. А генерал-губернатор Скалон открыто придерживался германской ориентации, находился в самых дружественных отношениях с немецким консулом в Варшаве, обсуждая с ним все вопросы, и очень плохо руководил вверенным ему Варшавским округом. Генерал А.А. Брусилов как человек преданный делу своего отрицательного отношения к действиям генерал-губернатора и его окружения скрывать не стал. Он написал письмо на имя военного министра В.А. Сухомлинова, в котором сообщил о сложившейся ситуации в округе. В ответ ему пообещали перевод в другой военный округ. В декабре 1912 года Алексей Алексеевич получил высший военный чин в России того времени — он был произведен в полные генералы. 15 августа 1913 года его назначили командиром 12-го армейского корпуса в Киевском округе. Это, конечно же, не было повышением по службе, но генерал отнесся к назначению с огромной радостью.
В апреле 1914 года в Киеве была проведена крупнейшая перед войной штабная военная игра. В присутствии узкого круга высших военных разыгрывалась на карте будущая война с Германией и Австро-Венгрией. Эта игра, проведенная на основании полученных российской военной разведкой стратегических замыслов использования австрийских войск против России, выявила немало слабых мест в планах русского военного командования. Но, к сожалению, они не были учтены…
Брусиловский прорыв
С началом Великой войны, как тогда называли Первую мировую, при мобилизации А.А. Брусилов вступил в командование 8-й армией Юго-Западного фронта, сформированной из двух корпусов Киевского и двух корпусов Одесского военных округов. Это назначение, признавался Алексей Алексеевич в своих мемуарах, было для него сюрпризом очень приятным. Уже в первые месяцы он показал, что австро-венгерская разведка жестоко заблуждалась на его счет, охарактеризовав в одном из донесений верховному командованию как недалекого генерала, который «едва ли может справиться с должностью командира корпуса». Его армия занимала южный фланг фронта от румынской границы до Проскурова. 5 августа, буквально на второй день после того, как плохо подготовленные армии Северо-Западного фронта под командованием генералов А.В. Самсонова и П.К. Ренненкампфа вторглись в Восточную Пруссию, внимая отчаянным крикам французов о помощи, А.А. Брусилов тоже начал наступательные действия, только куда более успешные. Быстро перейдя реку Сбручь, служившую государственной границей, войска 8-й армии сломили сопротивление австрийцев и стремительно выдвинулись к рекам Золотая Липа и Гнилая Липа, где и состоялось, как написал Алексей Алексеевич, первое для него сражение. В нужные моменты использовав пехотные и артиллерийские резервы и применив обходной маневр, он выиграл это крупное столкновение с врагом. Для военачальника, который не имел военного академического образования, это был первый экзамен в боевой, быстро менявшейся обстановке. И он его достойно выдержал.
В результате успешных действий войск А.А. Брусилова 8-я и 3-я армии соединились и двинулись на Львов, причем столь стремительно, что противник, опасаясь окружения, оставил город. Овладели они и Галичем, открыв путь для дальнейшего продвижения русских войск. Заслуги Брусилова были отмечены орденами Святого Георгия 4-й и 3-й степени — высшими боевыми наградами России.
Однако в мае 1915 года неприятель нанес удар по правому флангу Юго-Западного фронта, и 8-й армии пришлось отступать с тяжелыми боями. К чести командующего, она отходила организованно, под прикрытием сильных арьергардов. Кроме того, впервые в мировой практике в больших масштабах брусиловцы применили разрушение мостов, паромных переправ, железнодорожного полотна и других транспортных объектов на пути врага, что значительно снизило темп его наступления.
Алексей Алексеевич активно использовал приемы, которым учил подчиненных в мирное время: широкий маневр, выход во фланг и тыл противника, настойчивое движение вперед, а также изменения тактики, диктуемые боевой обстановкой, — переход к жесткой обороне, организованное отступление. В результате 8-я армия показала на деле умение действовать в любой ситуации. Командарм проявлял и подлинно суворовскую заботу о солдатах, снискавшую ему большую популярность в войсках. Характерен его приказ от 6 декабря 1914 года «Об обеспечении войск горячей пищей», где подчеркивалось: «Те начальники, у которых солдат голоден, должны быть немедленно отрешены от занимаемых ими должностей». И подобных распоряжений военачальник отдал немало.
17 марта 1916 года он был назначен командующим Юго-Западным фронтом вместо смещенного генерала Н.И. Иванова. В то время союзники России — французы, англичане и итальянцы — оказались в тяжелом положении, и они умоляли русских активизировать свои действия на Восточном фронте, чтобы отвлечь с западного участка войны силы противника.
1 апреля 1916 года в Могилеве на совещании командующих фронтами и начальников их штабов в Ставке Верховного главнокомандующего начальник штаба Ставки генерал М. В. Алексеев предложил нанести главный удар войсками Западного фронта, где имелось двойное превосходство над немцами. Юго-Западному фронту отводилась вспомогательная роль: М.В. Алексеев считал, что к серьезному наступлению его войска не способны. По данным разведки, австро-венгры создали на своем направлении мощные оборонительные позиции, состоявшие из 3–4 укрепленных полос, расположенных на расстоянии в 5–10 км одна от другой, каждая в две-три линии окопов с узлами сопротивления. Обороняла их полумиллионная группировка с многочисленной артиллерией и пулеметами. Но Алексей Алексеевич категорически не согласился с начальником штаба Ставки и заявил, что его войска не только могут, но и должны наступать. Немного найдется в истории примеров, когда военачальник, ставя на карту свой авторитет, добивался усложнения задачи. Окончательное слово было за Верховным главнокомандующим. Император Николай II в целом не возражал, правда, предупредил, что А.А. Брусилов должен рассчитывать только на собственные силы.
Алексею Алексеевичу было суждено первым в мире осуществить успешный прорыв обороны противника в позиционной войне. В то время законодателями в тактике и оперативном искусстве были немцы. Разработанный главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта план в корне отличался от принятых методов наступления. Вместо главного удара «кулаком» предлагалось действовать «растопыренными пальцами» — одновременно атаковать по всему фронту в четырех пунктах, чтобы рассредоточить внимание, силы и средства неприятеля, не дать ему сманеврировать резервами
Именно подготовка к битве была залогом успеха А.А. Брусилова. Осознавая громадные трудности предстоявшей операции, он готовил ее максимально тщательно. Так, район расположения неприятеля хорошо изучила армейская и авиационная разведка (в том числе с помощью аэрофотосъемки). В намеченных для наступления пунктах под руководством талантливого военного инженера генерала К. И. Величко провели огромные фортификационные работы. Туда скрытно подтягивали войска, натренированные в преодолении препятствий и обученные новым приемам ведения атаки. В каждой пехотной роте создали штурмовые группы — прообраз современного спецназа. Очень четко спланировали «артиллерийское наступление» (к слову, именно в те дни родился и сам термин).
Замысел А.А. Брусилова, от которого ему многие военачальники советовали отказаться вплоть до начала наступления, так и не был разгадан врагом. Все удалось сохранить в тайне. Даже в личной беседе с царицей Анной Федоровной, поинтересовавшейся, когда же России ждать победоносного наступления, Алексей Алексеевич сказал, что такие сведения, мол, настолько секретны, что он и сам их не помнит.
4 июня (22 мая по старому стилю) 1916 года в 4 часа ночи русская артиллерия открыла огонь по позициям австро-германских войск, причем только по разведанным целям. Алгоритм действий артиллеристов был спланирован очень искусно: как только огонь прекращался, противник покидал укрытия, заполнял окопы, и тут русские батареи вновь открывали стрельбу на тех же установках прицела. И так несколько раз. И только в полдень в атаку волнами пошла русская пехота (10-20 людских волн). В каждой роте была штурмовая группа из наиболее ловких солдат. Идя в голове атаки, они гранатами и массированным ружейно-пулеметным огнем ликвидировали огневые точки, расчищая путь наступающим товарищам. Третья и четвертая волны быстро перекатывались через первые две, свежими силами брали третий окоп и артиллерийские позиции. Этот метод потом стал широко использоваться под названием «атака перекатами».
Впервые были выделены батареи для сопровождения наступающей пехоты, что сразу же повысило ее самостоятельность и выживаемость. Роль сопровождения выполняли горные трехдюймовки образца 1909 года. Они были в полтора раза легче полевой пушки, и расчет легко перемещал их за атакующей пехотой.
Артподготовка оказалась чрезвычайно эффективной. Для борьбы за господство в воздухе на Юго-Западном фронте впервые была сформирована фронтовая истребительная авиационная группа. Авиация наносила бомбовые удары и вела пулеметный огонь по объектам противника в тылу и на поле боя. Как утверждали очевидцы, хваленая первая полоса обороны противника очень скоро была полностью разрушена и превратилась в горы обломков и растерзанных тел. Уже к исходу второго дня операции только 8-й армией было захвачено в плен 40 тысяч солдат и 900 офицеров.
Вслед за прорывом фронт развернул широкое общее наступление, продвинувшись к концу операции на 80–150 км. Стратегическая устойчивость Австро-Германского фронта была поколеблена, потребовалась срочная перегруппировка крупных резервов из Италии и Франции. С Западного фронта в полосу нашего Юго-Западного было переброшено 24 дивизии.
Общее наступление длилось до двадцатых чисел августа. Противник был отброшен на расстояние до 120 километров, русские войска заняли Волынь, почти всю Буковину и часть Галиции. Их потери составили около 600 тысяч человек. А вот число убитых, раненых и пленных австро-венгерской армии превышало 1,5 миллиона человек. Боеспособность противника была окончательно подорвана. Австрийцам пришлось приостановить наступление на итальянском фронте, что, по сути, спасло Италию от разгрома. Существенно облегчилось положение англо-французских частей на Западном фронте, а после битвы на реке Сомме, где полегло 75 тысяч англичан, чаша весов в этой войне окончательно склонилась на сторону держав Антанты. Нейтральная Румыния решилась вступить в войну на стороне этого союза.
Следующим актом войны должен был стать и полный разгром германских войск, стоящих против наших Западного и Северо-Западного фронтов, где двойное численное превосходство было на стороне русских. И что же? А ничего. Командующие этими фронтами не поддержали успех армий под командованием А.А. Брусилова, добытый ценой большой крови. Из-за вопиющего безволия Верховного главнокомандования и лично Николая II достигнутый стратегический успех не был реализован. Россия не воспользовались реальным шансом вывести Австро-Венгрию из войны и не сумела извлечь пользы из создавшейся благоприятной оперативно-стратегической обстановки в своих целях.
За успешное проведение наступления Алексей Брусилов большинством голосов Георгиевской Думы при Ставке Верховного главнокомандующего был представлен к награждению орденом Святого Георгия 2-й степени. Однако император удостоил его лишь Георгиевского оружия с бриллиантами, что было наградой менее значительной.
Алексей Алексеевич тогда особенно отчетливо осознал общую слабость, почти обреченность монархии, которой верой и правдой служил столько лет. Февральскую революцию он принял если не восторженно, то, во всяком случае, с большим оптимизмом. С его точки зрения, перемены должны были содействовать скорейшему победоносному завершению войны, о политике же он особенно не задумывался, считая, что этот вопрос можно отложить.
Вместе с другими крупнейшими военачальниками А.А. Брусилов оказал давление на царя, убедив его в необходимости отречения от престола. А в марте штаб Юго-Западного фронта присягал Временному правительству, и первым слова клятвы произнес Алексей Алексеевич. Когда же перед руководством страны встал вопрос о новом Верховном главнокомандующем, все сошлись во мнении: единственный, кто совмещал в себе, по словам председателя Государственной думы М.В. Родзянко, «блестящие стратегические дарования..., широкое понимание политических задач России и способный быстро оценить создавшееся положение, это именно... Брусилов». Талантливого полководца, пользовавшегося в России огромной популярностью и безупречной репутацией, в памятный для него день 22 мая 1917 года — годовщину знаменитого прорыва — назначили на высшую военную должность. Он так определил свою роль: «Я вождь революционной армии, назначенный на ответственный пост революционным народом и Временным правительством... Я первым перешел служить на сторону народа, служу ему, буду служить и не отделюсь от него никогда».
Временное правительство рассчитывало, что А.А. Брусилов сможет удержать фронт от окончательного развала и организует успешное наступление под лозунгом «Война до победного конца». Однако Верховным главнокомандующим Алексей Алексеевич пробыл менее двух месяцев — до 19 июля (1 августа) 1917 года. Глава Временного правительства А.Ф. Керенский не простил ему провал летнего наступления, хотя Алексей Алексеевич предпринял все возможное для организации победоносной операции. Брусилов лично ездил по полкам, агитировал, уговаривал, но все было тщетно. Армия фактически перестала существовать. А.А. Брусилов даже обратился к Думе с требованием разрешить использование заградотрядов и применение оружия к дезертирам, как это было во время «великого отступления» 1915 года. В ответ он получил телеграмму о том, что отзывается в Петроград, а на его место назначен Лавр Георгиевич Корнилов.
Уязвленный скоропалительным смещением со своего поста, А.А.Брусилов вместо приезда в Петроград для передачи дел попросил разрешения уехать на время в Москву. Полностью отставленный от дел, опальный военачальник поселился в купленной им некогда квартире близ Остоженки. В дни октябрьских боев этот район, где размещался штаб Московского военного округа, стал местом ожесточенных столкновений. Применялась и артиллерия. Один из снарядов разорвался прямо в квартире Брусиловых. Несколько осколков попало в правую ногу генерала, раздробив кости. Домашние кое-как перенесли его, теряющего сознание от боли, переулками в небольшой лазарет ближайшего лицея. В своей книге воспоминаний А.А. Брусилов написал: «Моя первая в жизни огнестрельная рана была получена от русского снаряда…».
На больничной койке Алексей Алексеевич пролежал восемь месяцев, в течение которых генерала навещали представители различных антибольшевистских организаций. От создателей Добровольческой армии генералов М.В. Алексеева и Л.Г. Корнилова Брусилову передали письмо с предложением бежать на Дон. Генерал ответил: «Никуда не поеду. Пора нам забыть о трехцветном знамени и соединиться под красным».
По выписке из госпиталя в июле 1918 года полководца посетил резидент английской разведки Брюс Локкарт. Он тоже предложил легендарному генералу бегство, на этот раз в Самару, где подняли мятеж чехословаки. Но Алексей Алексеевич вновь отказался от участия в Гражданской войне. Однако вскоре ВЧК перехватила письмо Локкарта, в котором тот писал о планах все-таки сделать автора Луцкого прорыва, популярнейшего генерала, вождем Белого движения. После этого чекисты арестовали А.А. Брусилова и поместили на кремлевскую гауптвахту. Там его навестил руководитель ВЧК Ф.Э. Дзержинский. Он рассказал о письме британского шпиона и пояснил, что напрямую генерала ни в чем не обвиняют, но, учитывая планы врагов революции, вынуждены продержать его некоторое время под стражей. После двухмесячного заключения Алексея Алексеевича выпустили под подписку о невыезде из Москвы и обещание не участвовать в антисоветской деятельности.
Не имея никаких накоплений, Брусиловы остались практически без средств к существованию. Они сильно бедствовали, голодали и мерзли в своей квартире. Спасала помощь бывших сослуживцев. Кто-то привозил из деревни картошку и сало, кто-то помогал консервами.
В 1919 году погиб при невыясненных обстоятельствах его сын — Алексей-младший. Он был мобилизован в Красную армию и командовал кавалерийским полком. По официальной версии, попал в плен к деникинцам и был убит, но ходили слухи, правда, не имеющие подтверждений, что он перешел на сторону белых в качестве рядового, а позднее то ли погиб, то ли умер от тифа.
До 1920 года А.А. Брусилов сторонился активного сотрудничества с большевиками. Но когда Польша посмела напасть на израненную, измученную Гражданской войной страну, он предложил создать из военных специалистов, владеющих стратегией, особое совещание при главкоме для разработки плана войны с агрессором. Уже на следующий день Реввоенсовет созывает такое совещание и назначает Алексея Алексеевича его председателем. Он написал собственноручно знаменитое обращение «Ко всем бывшим офицерам, где бы они ни находились». Вот выдержка из этого документа, весьма красноречиво отражающая глубинные мысли и настроения царского генерала: «В этот критический момент нашей народной жизни мы, ваши старшие боевые товарищи, обращаемся к вашим чувствам любви и преданности к Родине и взываем к вам с настоятельной просьбой забыть все обиды, кто бы и где бы их вам ни нанес, и добровольно идти с полным самоотвержением и охотой в Красную армию, на фронт или в тыл, куда бы правительство Советской Рабоче-Крестьянской России вас ни назначило, и служить там не за страх, а за совесть, дабы своей честной службой, не жалея жизни, отстоять во что бы то ни стало дорогую нам Россию и не допустить ее расхищения, ибо в последнем случае она может безвозвратно пропасть, и тогда наши потомки будут нас справедливо проклинать и правильно обвинять за то, что мы из-за эгоистических чувств классовой борьбы не использовали свои боевые знания и опыт, забыли свой родной русский народ и загубили свою матушку Россию». Первой под воззванием стояла подпись А.А. Брусилова. На призыв откликнулось несколько тысяч бывших генералов и офицеров, которые вступили в Красную армию и были направлены на Польский фронт.
В период боев за Крым Алексею Алексеевичу предложили написать воззвание еще и к врангелевцам о прекращении сопротивления. Доверившись заверениям, что все добровольно сложившие оружие будут отпущены по домам, он такое обращение написал. Многие белые офицеры, поверив генералу, сложили оружие. Значительная часть их была расстреляна. А.А. Брусилов очень тяжело переживал свою причастность к их гибели, но службу в Красной армии продолжил. Он был назначен членом Военно-законодательного совещания при РВС Республики, а также главным инспектором Главного управления коннозаводства и коневодства РСФСР. Благодаря огромному авторитету генерала в военной среде, его охотно назначали и на другие должности, связанные с кавалерией, привлекали к чтению лекций в Академии РККА.
Белая эмиграция сыпала на голову выдающегося полководца проклятья. В списках «предателей, продавшихся большевикам» он числился на гордом первом месте. Сам генерал реагировал на это довольно иронично, заметив: «Большевики, очевидно, больше меня уважают, потому что никто из них никогда и не заикнулся о том, чтобы мне что-либо посулить». Алексей Алексеевич никогда не заявлял, что разделяет все политические положения Советской власти, однако считал, что исполняет свой долг, служа Родине.
5 сентября 1923 года, спустя несколько дней после своего семидесятилетия, А.А. Брусилов подал главкому рапорт об отставке. Однако его не уволили, а оставили в распоряжении РВС СССР «для особо важных поручений».
Алексей Алексеевич умер 17 марта 1926 года в Москве от воспаления легких в возрасте 73 лет. В стане белых его никто не оплакивал. Советская же власть отнеслась к бывшему полководцу вполне уважительно: он был похоронен со всеми воинскими почестями на Новодевичьем кладбище.
«Брусиловский прорыв» считается единственной успешной наступательной операцией Первой мировой войны, а командующий Юго-Западным фронтом А. А. Брусилов вошел в историю как «генерал наступления», полководец-новатор, внесший большой вклад в развитие военного искусства. В начале августа 1918 года его опыт использовал французский фельдмаршал Ф. Фош в битве под Амьеном. Там тоже был совершен прорыв, сокрушивший германские войска.
Опыт «Брусиловского прорыва» лег в основу целого ряда крупных наступательных операций Красной Армии.
Определенное влияние на международную обстановку оказала советско-финляндская война 1939-1940 годов. В период этой "странной войны" англо-французские войска фактически бездействовали, бои велись лишь в воздухе.
